Эссе Рогера Норлинга, редактора портала HROARR, инструктора по бою на посохе Школы исторического фехтования Готенбурга (Швеция), исследователя трудов Йоахима Майера, затрагивает очень важную и дискуссионную тему влияния страха боли на технику фехтования. Удивительным образом бойцы, выступающе на турнирах по историческому фехтованию на Западе сталкиваются с теми же проблемами, что и у нас.
“Если хочешь научиться сражаться правильно и действенно длинным мечом, так чтобы уметь без перчаток и безо всякой защиты защищать свои руки и все свое тело против любого вида оружия, против меча, против копья, против алебарды, против длинного ножа и против других видов оружия, тогда ты должен сперва хорошо изучить удары и шаги, и помнить всегда о повороте руки с рукоятью вверх, и всегда прятаться за мечом и держать голову рядом с рукояткой..."
— Гуго Виттенвилер, ок. 1493 г.
На этот раз я сразу начну с утверждения, что эта статья основана на моем личном опыте попыток понять и изучить историческое фехтование. Однако, неоднократно за последние годы обсуждая эту тему с разными людьми, я знаю, что многие приобрели такой же опыт и ту же точку зрения. Прошу помнить, что я не критикую других людей и их устремления. Я просто пытаюсь понять этот предмет, его причины и последствия.
Для начала лучше всего мне описать мои собственные устремления в изучении исторических боевых искусств Европы (HEMA). Сами поединки и тренировки – это только часть того удовольствия, которое я получаю от предмета. Хотя я несомненно люблю сражаться, бой – не единственная причина моих занятий. Я бы хотел, насколько это возможно в наши дни, понять то, чему мастера прошлого пытались нас научить, понять, как практиковались боевые искусства, как техника, тактика, стратегия, ограничения, налагаемые соображениями практичности, соотносились с идеями чести, мужества, искренности, эффективности и проч. Так что, я не только дерусь. Я изучаю бой в довольно специфическом ключе, как и большинство коллег по HEMA, конечно.
По-моему, мы всего лишь сделали несколько шагов по довольно длинной дороге понимания, и нам еще много предстоит пройти, поэтому так важно не терять из виду цель и не позволять себе отвлекаться. Не все интересуются именно историческим фехтованием. Многим просто нравится сражаться на стальном оружии, и мне это понятно. Но для меня все это невероятно важно, раз уж мы взялись изучать Исторические боевые искусства Европы. Все слова в этом словосочетании очень важны, на мой взгляд.
Конечно, мы должны проверять свои интерпретации и теории на оппонентах, выходя из зоны комфорта в реальный мир, что можно сделать по-разному. Спарринг без защиты, спарринг с обязательной защитой или соревнование, бой с неизвестным противником. Очень важный вопрос, однако, что такое “адекватно защищающийся противник”? Это одна из ключевых тем моей статьи. Я считаю, что ответ гораздо сложнее, чем «сопротивление действиям оппонента», а во многом зависит от схожести определенных установок.
Один из самых важных аспектов исследования помимо чтения трактатов — изучение контекста, в котором они были написаны и для которого были предназначены. Поэтому нам нужно изучать все аспекты общества Средних веков и Возрождения, включая (но не ограничиваясь) костюмы, оружие и доспехи, социологию, политику, историю, геометрию, а также философию, религию и мистику. Без понимания контекста, я уверен, мы никогда по-настоящему не поймем трактаты, и наши результаты будут испорчены современным влиянием.
Думаю, нам все больше и больше необходима перезагрузка подхода к фехтованию и тренировкам, если мы хотим когда-нибудь понять изучаемый материал. Турниры всегда будут противоречивым вопросом, но я лично полагаю, что многие из нас слишком рано начинают выходить на ристалище, хотя с другой стороны, это лучший способ проверки умений в экстремальных условиях. Однако, я подозреваю, что мы подходим к турнирам, и не только к ним, а ко всем тренировкам, без надлежащего отношения. Следовательно, турниры зачастую не производят ожидаемого эффекта. Постараюсь объяснить, почему это так.
Одна из основных причин в том, что мы тренируемся в защитном снаряжении, его количество повышается вместе с агрессивностью турниров. Удары становятся все более жесткими, что, как мне кажется, не соответствует изначальному замыслу фехтования. Боюсь также, что этот путь заведет нас в тупик, если мы не придумаем, как это исправить. Снаряжение само по себе не является проблемой и оно нам действительно необходимо. Проблема в проистекающей из него установке: мы полагаемся на защитное снаряжение, когда на самом деле должны полагаться на свои навыки и на свое оружие. Мы знаем, что те, кого мы изучаем, тренировались почти без защиты, и я думаю, это отличало их менталитет в сторону гораздо более осторожного, более точного и, в определенном смысле, менее агрессивного фехтования, которое также позволяло им использовать больше технических приемов, то, что сложно выполнять нам в доспехах, которые мешают нам применять некоторые исторические техники.
Различные режимы боя зависят как от оружия, так и от стиля, но в основном любой бой состоит из трех типов взаимодействий, что соответствует в немецкой традиции действиям До, После или Одновременно. Либо вы просто защищаетесь, парируете, либо, наоборот, ваш противник только парирует. Посередине происходит бой на средней дистанции, когда вы перехватываете друг у друга инициативу. Обычно это выглядит как удар-парирование (например, последовательность Zornhaw-Schrankhut/Hengeort).
Слишком мало внимания на тренировках , я думаю, мы уделяем парированию, и это сразу становится заметно, когда фехтуешь без защиты или, например, в Jogo do Pau. Каким-то образом фехтовальщики Jogo do Pau естественно понимают, когда просто атаковать и приготовиться к защите, а когда атаковать и атаковать повторно в открытую брешь в обороне противника.
Сам я слишком часто не жду открывшейся бреши, а просто продолжаю воплощать свой замысел. Возможно, это результат неверного понимания совета из старых трактатов: не беспокоиться о противнике и его мече, а вместо этого следовать плану и рубить прямо в тело. Другая составная часть этой проблемы в том, что защищающийся не чувствует себя на самом деле в опасности, и поэтому сбивает удар с помощью, например, Мастерского удара, что само по себе замечательно, но не нельзя же так делать каждый раз.
Может быть, также, что совет в ранних трактатах лучше всего работает против фехтовальщиков, не знакомых с традицией Лихтенауэра, в времена написания этих трактатов, но уже не во времена Майера или в наши, когда каждый пытается работать в такой агрессивной манере с Мастерскими ударами, изучив Лихтенауэра и его учеников. В этом может состоять ключевое отличие, которое нам следует принять во внимание.
В зависимости от того, как мы читаем источники, мы можем обращать внимание на различные аспекты текста. Например, в некоторых отрывках нас учат менять направление между атаками, тогда как в других говорят рубить без остановки. Такие кажущиеся противоречия в сочетании со стереотипным образом героя и чемпиона, непобедимого и несгибаемого, сокрушающего врагов как танк, тоже могут влиять на наше понимание сути учения мастеров прошлого.
Да, и ранние, и поздние «немецкие» трактаты учат нас владеть инициативой, доминировать, но также они говорят нам о важности контроля и о завязывании. Итак, когда нам говорят «не обращать внимания на оружие противника и его намерения», не обязательно понимать это так буквально. Это означает всего лишь, что защищающийся будет занят парированием, а не контратакой.
Ни один боец не может вечно оставаться непобедимым, и ни одна боевая система не может строиться вокруг такого утверждения. Например, читая Майера, становится ясно, что он понимал это. Поэтому он опирался на Abzug, отход, на необходимое движение, когда что-то пошло не так, как планировалось. И все же многие из нас стремятся изучить идеальный Vorschlag, одиночный удар, который мгновенно окончит схватку.
Судебный поединок сер. XIV в., Швеция. Обратите внимание на многочисленные ранения бойцов.
Опасность этой идеи, основанной на неверном понимании источников, выражается в том, что мы пытаемся применять такой подход постоянно, а не только тогда, когда представляется удобный момент. Да, отдельные бойцы полагаются на него часто, но я не верю, что так учили нас мастера. Наоборот, я уверен, что даже школа Лихтенауэра стремилась фехтовать безопасно. Вот почему мастеров фехтования в прошлом называли Schirmmeister, Maitre d'Escrime и Maister of Defense — все термины подчеркивают защиту, а не нападение. Захват инициативы, несомненно, является частью безопасного фехтования, но контроль гораздо важнее. И несмотря на это многие из нас гораздо больше озабочены тем, как ударить того парня, а не собственной защитой.
Контроль можно применять двояко, и оба способа связаны с выбором дистанции и с проходом. Прежде всего, можно сохранять давление, без удара, или же двигаться вперед, нанося режущий или колющий удар. Во-вторых, можно бить по круговой траектории, в другую стойку, выполняя статичное парирование или Versetzen (удар с захватом материала). Это создает естественный процесс обмена ударами, и стороннему наблюдателю трудно определить, где здесь До, а где После. Секунды разделяют эти темпы, и оба фехтовальщика на самом деле выполняют одинаковые действия, пытаясь не попасть под удар.
Каждый раз внимание концентрируется на том, чтобы не атаковать всерьез, когда нет шанса попасть, или не хватает расстояния, а вместо этого парировать, преимущественно с угрозой укола. Мне кажется, об этом и говорит Майер, когда пишет: «Потому ты должен всеми способами двигаться от меча к телу и от тела к мечу», что не следует понимать как глупую охоту за мечом. Я думаю, в этом суть его длинных и коротких ударов, первые — в большей степени нападающие, последние — защитные.
Проблема работы с таким подходом в том, что многие из нас уже привыкли к каким-либо иным установкам, в следствие чего мы часто слепо наносим удары, что приводит к обоюдным попаданиям, вместо того чтобы постоянно беречь себя от ударов и идти в атаку только когда есть для этого пространство. Над таким подходом я только что начал работать с моими друзьями. Довольно сложно менять установки, особенно привносить их в спарринги, особенно если один из противников не обладает такой установкой и действует агрессивно и самоубийственно (так бывает и в реальности, и часто приводит к плачевному концу для обоих).
Это очень важный момент, и в нем заключается проблема современных турниров. Нам всем нужно воспитывать в себе одинаковую установку, если мы хотим правильно работать над пониманием Искусства. Разница в менталитете может означать, что ты добиваешься хороших результатов на турнирах, но все дальше уходишь от исторического фехтования, основанного на реальной схватке. Подумай: просто рисковать своей «жизнью» в безопасных условиях, но это не учит тебя исторически достоверному фехтованию. Поэтому успех на турнире не обязательно является мерилом исторического фехтовальщика, хотя бывает и так.
Расхождения в установках мы частно наблюдаем на турнирах. Правила, исторические или современные, могут быть хорошими и справедливыми, но если установка неверна, тогда они могут и не сработать. Изменения должны произойти на более глубинном уровне. Нельзя быстренько принять новую установку и думать: «теперь я буду сражаться как будто настоящим мечом». Думаю, ее надо сплавить с тренировочным процессом целиком, со всеми аспектами фехтования. И эти изменения, думаю, займут некоторое время. Конечно, многие из лучших бойцов уже додумались до этого и именно это позволяет им побеждать, вне зависимости от типа турнира. Так что я говорю скорее про себя и тех, у кого возникают похожие затруднения.
Часто в дискуссиях о турнирах высказывается мнение, что турниры по природе своей искажают искусство и всегда останутся лишь «спортом». Однако, я считаю, что это заблуждение, поскольку мы все тренируемся по правилам, ограничивающим нас. Очень, очень мало кто действительно наносит удар перекрестьем в полную силу, выдавливает глаза или сжимает яички. Отработка калечащих и смертельных техник в безопасном режиме вовсе не приводит нас к лучшему пониманию Искусства, хотя я считаю, что важно и даже необходимо изучать их для полного понимания искусства.
Однако, не важно как мы подходим к тренировке, мы никогда не приблизимся к реальной боевой ситуации, если не будем готовы идти на существенно больший риск на тренировках. Но мы можем изменить и тренировки, и турниры так, чтобы приблизиться к реальности. Турниры — важная часть боевых искусств и почти всегда так было, и в Древнем мире, и в Средние века, и в Возрождение. Много чего, думаю, было привнесено в Искусство из турниров. Это всего лишь обратная сторона медали, которая считалась, вероятно, важной частью «германского» сообщества бойцов, когда турниры проходили практически каждые выходные в каком-нибудь городе. Только представьте: мужчины сражаются до первой крови на стальных и деревянных дюссаках, каждую неделю! Эти парни превращаются в очень крутых ублюдков. Мало кто тренируется даже похожим образом, несмотря на отважные заверения в верности Искусству и утверждениям, что турниры испортили Искусство.
Да, приспособление Искусства к турнирам меняет его, но не обязательно к худшему. Не обязательно это означает, что мы теряем при этом «боевитость». Просто приходится демонстрировать больше бравады и навыков. Думаю, так оно и было в прошлом. Более того, даже война велась по правилам, и так было практически всегда. Определенные вещи считались бесчестными и подлыми, особенно среди соотечественников, как, например, немцы и англичане, которые не кололи друг друга. С другой стороны, довольно жестокие действия совершались по вполне разумным причинам против представителей других культур, как во время крестовых походов или в столкновениях Габсбургов и Оттоманской империи. И здесь нет противоречий. Однако, правила не решают всех проблем и никогда не смогут заменить правильную установку. Как предположил некоторое время назад Майк Картье из MFFG, для изменения базовой установки нам нужно практиковать бездоспешное фехтование и изменить кое-что еще.
«Голиаф», ок. 1510-20 гг.
Так может нам не стоит всем спешить на турниры? Они быстро становятся очень профессиональными, с дорогими призами, и хотя это заманчиво, я опасаюсь, что на данном этапе есть серьезный риск негативных результатов, если мы не будем очень осторожны, ведь большинство из нас просто к ним не готовы. Небольшое число бойцов готово, но лучшие бойцы — это те, кто готов выступать на турнире, не более того.
Несколько лет назад на крупном турнире около 20% обращались к медикам, обычно с травмами рук от парирований кистью. Я думаю, здесь кроется серьезная проблема и в тренировках, и в установках. Только представьте, если бы мы выходили на турнир без защитного снаряжения... Получилась бы кровавая баня, с тяжкими повреждениями и смертельными исходами и в гораздо больших объемах, чем это было в прошлом.
Вероятно, мы становимся немного самоуверенными и, возможно, немного нетерпеливыми и беспокойными, когда ищем иные пути, отличные от медленного прогресса восточных боевых искусств. Защита, которую мы сейчас носим, позволяет нам свободно атаковать с большой силой, но хотя для многих это положительный момент, большинство из нас не имеет понятия, какую силу необходимо прикладывать в фехтовании острым оружием. Часто мы забываем, что наши мечи предназначались для использования без дополнительного снаряжения — просто длинные и острые кухонные ножи, нечто страшное и для владельца, и для противника. Необходимое для разрезания плоти усилие не так уж велико. А с другой стороны, разрубить кость или даже слои одежды, не владея определенной техникой, может быть очень непросто. Вот это мы и видим в трактатах, на рисунках с аккуратным хватом меча или глубокими ранами от удара почти серединой клинка.
Обучение правильному владению мечом требует времени. И, возможно, нам следует переосмыслить весь учебный процесс?
Исторические указания просты: школы фехтования. И фехтование без защиты. Оба способа заставляют смотреть на вещи определенным образом. Так может быть, правила школы фехтования в сочетании с бездоспешеным фехтованием с минимумом защиты поможет нам лучше понять боевые искусства? Но чтобы это реализовать и добиться широкого признания, важно понять роль школ фехтования в обществе Средневековья и Возрождения.
Я убежден, что нельзя воспринимать эти сообщества как спортивные. Туда приходили не для того, чтобы позаниматься в воскресенье ради удовольствия. Там готовили бойцов к настоящим, суровым схваткам, фехтуя на стали и на дереве, без защиты и регулярно проливая кровь. Смысл такого подхода трудно понять сейчас, не имея такой традиции. Все общество было очень милитаризировано. Если провести параллель с нашим временем, это как если бы во всех домах было огнестрельное оружие, у 50-60 % - автоматическое оружие, а у 5-10 % - пуленепробиваемые жилеты. Большинство мужчин были обучены владению оружием, многие каждую неделю тренировались в рукопашном бое до первой крови. Их мир напоминал современную Сирию, бывшую Югославию, Израиль, Сомали, Мали, Руанду или Ирак. Только бои происходили в форме Искусства и проводились регулярно для увеселения и вдохновения толпы.
Школы фехтования не имитируют настоящий бой, но я убежден, что они готовили к нему. Изучая Майера, я искренне верю, что он был одним из немногих мастеров, готовивших к военным действиям, что было редкостью для его предшественников. Майер заполняет нишу между ними и теми, кто вскоре станет обучать канониров (Гейн, Вальхаузер и пр.). Он стоит на развилке, защищая старую традицию во времена перемен.
Нам нужно помнить, что во времена Возрождения существовало множество возможностей вступить в настоящую схватку, и обучение происходило на практике. Многие шли на службу наемниками, в городскую милицию, стражу, в телохранители. А количество преступлений с применением насилия было в 15000 раз больше, чем сегодня. Добавим, что студенты, которых было много среди «свободных фехтовальщиков», жили по церковному праву, что значит, на них не распространялись городские законы. Такое положение вещей регулярно приводило к жестоким и смертельным дракам между студентами и горожанами, несмотря на то, что студентам, в отличие от горожан, дозволялось открыто носить при себе оружие.
Во многих городах была обязательная служба в милиции и в ополчении во время военных конфликтов, которые в те вермена были нормой. Все гильдии обязаны были выставить определенное число бойцов на защиту городских стен. Примерно 80-90 % налогов шло на военные нужды, и все слои общества вносили свой вклад. Таким был контекст школ фехтования.
У школ фехтования были свои ограничения, но я уверен, что в порядке вещей было проводить турниры разумно «безопасными», но не совершенно безопасными, что отличает их от современных. Помните, что не раз и не два турнирные бойцы бывали тяжело ранены или даже убиты. Так что установки участников таких «соревнований» не слишком отличались от установок настоящего боя. И все же, это были «дружеские» поединки, и мне кажется, что одной из задач школ было проследить, чтобы все получили схожую подготовку и участвовали в турнире с правильным осознанием происходящего, что снижало уровень травматизма.
Это, конечно, довольно трудно, поскольку мы живем в совсем ином обществе. Любопытно, что в Тринидаде и Тобаго все еще проводятся бойцовские встречи вроде школ фехтования, которые уходят своими корнями в XVII век.
Как и призовые бои, эти палочные бои «Калинда» демонстрируют мастерство и отвагу. Победа достается тому, кто до кр ови разбивает своему противнику голову. Уколы не применяются, в кисти не бьют, но иногда случайно попадают. Борьба запрещена, но можно хватать руку противника. Хватать оружие противника тоже запрещено, и нельзя бить лежащего или безоружного, хотя иногда происходит и такое.
Все это очень похоже на призовые бои, в особенности, на фехтование дюссаком. Очевидцы писали о том, что участники получают тяжелые раны, но иногда бой останавливают из-за того, что боец бывал слишком тяжело ранен, хотя кровь не шла.
Часто это совмещается с карнавалом, что также напоминает призовые бои и танцы с мечами на празднике Весны. Один из источников упоминает, что такой обычай пришел в Тринадад в конце XVII в. Бой начинается с насмешек, которыми осыпают друг друга противники, вроде стихов на призовых боях. По традиции, некоторые бойцы носили карнавальные костюмы, похожие на арлекинов, но сейчас такое встречается редко.
Можно надевать шапку или тюрбан, но большинство их не носит. Кровь из любой части тела выше пояса является сигналом к окончанию боя, но обычно судьям приходится принимать решение, потому что часто за отведенные 5 минут не было ни одного серьезного удара. Опытные ветераны палочного боя Тринадада не слишком довольны тем, как проводятся современные соревнования. По их мнению, качество бойцов упало и мало кто теперь владеет настоящим Искусством.
В 50-60-х гг. было иначе. Не было общенациональных правил, бой длился столько, сколько нужно, до крови. Судьи были не нужны, кровь и так видно. Лично мне очень интересно изучать эти записи, бойцов и их менталитет. Думаю, мы можем научиться у них кое-чему важному, когда применяем информацию из источников на тренировках и турнирах.
Я вовсе не призываю всех нас отбросить защитное снаряжение и начать фехтовать на стальном оружии с голыми руками и непокрытыми головами. Большинство из нас просто не готово к этому, так что это было бы просто безответственно и слишком опасно. Но есть несколько вещей, которые мы можем сделать, в применении к таким видам оружия, как кинжал, палка, дюссак, рапира, длинный меч и посох. Вот они:
Это всего лишь рекомендации, и я уверен, вы сами можете придумать собственные варианты. Помните, что вам надо сперва хорошо изучить свое оружие и что некоторые виды оружия лучше подходят к некоторым упражнениям, чем другие. Так что выбирайте осторожно. Суть в том, чтобы развить в себе глубокое уважение, основанное на страхе, к тому, что мы делаем. Оно появляется естественным образом, когда нам физически страшно получить удар.
Оригинал статьи: A Mentality of Fear — and it's Importance to Fighting. Перевод публикуется с согласия автора.
Перевод: Георгий Голованов, ARMA St. Petersburg
